Отправлено: 01.05.10 07:46. Заголовок: Валерий Беленький: "Тренеров, прошедших школу Озера Круглого, в Германии очень мало"

http://summer.sport-express.ru/gymnastics/reviews/5386/

Олимпийский чемпион 1992 года рассказал специальному корреспонденту "СЭ", как он из советского спортсмена превратился в тренера сборной Германии.

Сергей РОДИЧЕНКО
из Бирмингема

Соревнования мужского командного турнира чемпионата Европы шли своим чередом, как вдруг под сводами National Indoor Arena прозвучало сообщение, резко отличавшееся от стандартных объявлений.

- Рада сообщить, - голос дикторши и вправду был слегка удивленным, - что на наших соревнованиях присутствует знаменитый гимнаст, олимпийский чемпион 1992 года в составе сборной СССР Валерий Беленький, который сейчас является тренером сборной Германии.

Простим англичанам неточность - даже в России мало кто помнит, что тогда в Барселоне выступала уже объединенная команда, а не советская. Объединенность эта прекратила существование, как только погас олимпийский огонь. И те, кто в очередной раз принес славу нашей гимнастике - Валерий Беленький, Виталий Щербо, Игорь Коробчинский, Григорий Мисютин, Алексей Воропаев и Рустам Шарипов, - перестали быть единой командой.

С этого момента мы и начали разговор с Беленьким.

- Были тогда в Барселоне какие-то переживания из-за того, что команда распадается?

- Пожалуй, в конце Игр какие-то неприятные ощущения начали появляться. Ведь разваливалась команда, которую все называли непобедимой, даже великой. Мы, конечно, уже начинали понимать, что возврата к прошлому не будет. Особенно эти ощущения обострились, когда летели назад в Москву. Команды больше нет, и мы все будем выступать за свои республики. А ведь нам было очень хорошо вместе. Мы выигрывали у любого соперника по пять баллов и никогда не сомневались в своей победе. Еще несколько дней назад мы даже не представляли, даже не задумывались, что все это закончится так быстро.

- И вот вы вернулись в Москву, а потом улетели в родной Баку...

- И начал думать, как жить дальше. Изменилось все. И главное - никто больше не звал на сборы...

- На Озеро Круглое.

- Да, на Круглое. База ведь на самом деле стала родным домом. Я так к ней привык! Привык к бабушкам, которые сидели на телефонах и звали нас к трубке, когда звонили родители. Я привозил им из Баку помидоры, бабушки снабжали нас солеными грибами собственного изготовления. Потерять все это было очень горько. Только в Баку я понял, что ничего похожего уже больше никогда не будет. Короче, надо было начинать жизнь заново.

- И вы решили начинать ее в Германии.

- Да, дедушка у меня был немец. Меня пригласили в Штутгарт - выступать за местный клуб. А потом и гражданство получил. Конечно, принять такое решение было очень непросто. Честно говоря, даже приняв его, еще долго мучился - а правильно ли я поступил. Ведь тогда в Баку остались мои родители. И только через некоторое время, когда смог вернуться обратно, я перевез их во Владимир. С этим мне очень помог наш великий гимнаст Николай Андрианов. Мама и сестра и сейчас живут во Владимире. Я к ним часто езжу, они приезжают ко мне. Так что получается, что у меня сейчас три родные страны - Азербайджан, Россия и Германия.

- А у вас тогда не было мысли и самому переехать во Владимир?

- Разные мысли были. Но вспомните: в начале девяностых условия в бывшем СССР были очень плохие. Плюс еще жуткая путаница с паспортами и визами - я никуда не мог выехать, ни на какие соревнования. Немецкое гражданство и в этом плане было гораздо удобнее.

- Но на чемпионате мира 1993 года, который, кстати, проходил здесь в Бирмингеме, вы выступали еще не под немецким флагом. И не под азербайджанским.

- Я выступал под флагом Международной федерации гимнастики. Ситуация была уникальная. За Азербайджан на международных соревнованиях я не выступал никогда. И на этот чемпионат Азербайджан команду не послал. А немецкого паспорта у меня еще не было. Но Международная федерация, видимо, была заинтересована в моем участии. И пошла на этот шаг - разрешила мне выступать без гражданства. По правде говоря, других таких случаев я не знаю.

- Если бы тогда в Бирмингем поехала азербайджанская команда, выступали бы за нее?

- Трудно сказать. Я люблю Азербайджан, это моя родина. У меня там до сих пор много друзей. Но жизнь повернулась так, что я вынужден был уехать. Ситуация в стране тогда была очень непростой. И останься я, уверен, не смог бы продолжить гимнастическую карьеру, полноценно готовиться. Старенький гимнастический зал, древние снаряды… Мне пришлось сделать другой выбор.

- Тяжело было первое время в Германии?

- Не сказал бы. Приняли меня хорошо. Наверное, это неудивительно, ведь в то время я был одним из сильнейших в мире. Непросто было в другом. В Германии, естественно, иной менталитет, иные законы. Пришлось подстраиваться. Но за 15 с лишним лет привык.

- Вам ведь вообще пришлось привыкать к свободной жизни после полуказарменного бытия на Озере Круглом...

- Жизнь на Круглом приучила нас к непритязательности. Поэтому какая-то бытовая неустроенность меня никогда сильно не беспокоила. Мы росли на Круглом, как одна семья. И нам в "самостоятельной" жизни не нужны были какие-то люксовые условия. Мы сделаны из другого теста. И за это я очень благодарен и своим бывшим тренерам, и стране. А вообще я бы всем спортсменам пожелал пройти такую школу, как мы на Круглом. Ведь тогда попасть в команду было сложнее, чем стать олимпийский чемпионом.

- В каком состоянии была гимнастика в Германии, когда вы приехали?

- Она переживала тогда интересные, скажем так, времена. После объединения Германии в стране появилось много сильных гимнастов с Востока, где этот вид спорта был гораздо лучше развит. Ост-блок, можно сказать, захватил власть в немецкой Германии. Но мне, думается, все же удалось усилить сборную страны. Хотя в команде были тогда очень серьезные ребята: например, Андреас Беккер, ставший в Атланте олимпийским чемпионом.

- Немцы к вам нормально относились?

- Ну была пара случаев... Вроде: как это так, он выступал за Советский Союз, как же теперь может выступать за Германию! Но потом противники смирились. Я просто доказал своими результатами, что достоин быть в сборной.

- И все-таки можно, наверное, сказать, что ваша карьера после переезда в Германию пошла по нисходящей?

- Да, пошла вниз. Дело, думаю, вот в чем. В СССР конкуренция у нас была сумасшедшая, кроме того, мы постоянно учились друг у друга. А у кого мне было учиться в Германии? Ведь когда я приехал, уровень гимнастики там был относительно невысок. Ведь даже "восточные" гимнасты по уровню были очень далеки от советских. Я, конечно, как мог поднимал класс немцев, помогал им. Но мой собственный уровень только понижался. То, что так будет, я, кстати, понял сразу же, как переехал.

- Когда начали задумываться, чем будете заниматься после завершения карьеры?

- Вообще я выступал до 2001-го - мне тогда был 31 год. Но незадолго до Олимпийских игр в Сиднее - в 1999 году - у меня случился разрыв связки в левом плече. Сделали операцию, но вылечиться к Играм я уже не успел. Потом восстановился, конечно, вновь попал в сборную. Но на тренировке вновь получил травму - отрыв бицепса на правой руке. И тут уже задумался о будущем по-настоящему. Возраст-то уже серьезный. Короче, момент был непростой. Мне с вершин спорта нужно было спускаться к основанию какой-то другой деятельности... Скажем, предприниматель с успехом развивает свой бизнес, а потом вдруг происходит банкротство... И он оказывается на нуле. Мои тогдашние ощущения можно, наверное, сравнить именно с этим. Ведь моим капиталом было мое тренированное тело. И вдруг этого не стало. Но я как-то пережил этот момент и начал работать тренером.

- Сейчас не жалеете, что слишком рано закончили карьеру? Может, надо было попробовать, как, скажем, Оксана Чусовитина, выступать до 35 лет?

- Женскую и мужскую гимнастику все же не стоит сравнивать. Девушки ведь в основном прыгают - только на брусьях по-настоящему в дело вступают руки. У мужчин же - шесть самых разнообразных снарядов, где работают все части тела. Но ноги у Оксаны действительно очень хорошие, упругие. Однако и она не избежала множества травм и операций. И ей когда-то придется оставить спорт. Думаю, я сделал это вовремя.

- Тренер по гимнастике в Германии - это человек, уверенно стоящий на ногах?

- Что касается зарплаты, то жаловаться не буду - она не маленькая и не большая. О чем-то большем говорить трудно. В Германии очень непросто открыть свой зал, как это часто делают в Америке. Точнее, такое практически невозможно - очень дорогая земля. Так что путь, фактически, только один - в наемные работники.

- Сейчас вы попали в сборную Германии уже в качестве тренера.

- Дорога туда была довольно стандартной. Я начал работу тренером с самого низа - готовил детей. У меня было две группы мальчиков - 11 - 12 лет и 7 - 8. Тех, которые постарше, я довел до юниорского чемпионата Европы, где они заняли третье место. Ребята росли, в группу пришел еще один мальчик, и вот они вместе со мной добрались до золота взрослого европейского первенства.

- Что изменится в вашей жизни после этой победы?

- В материальном плане - практически ничего. А вообще - это еще один крестик в моей тренерской карьере. Показатель того, что работа была проделана не зря. Такие моменты в жизни редко случаются. За деньги этого не купишь.

- Наверное, можно сказать, что в Германии вас уже признали как тренера.

- Похоже, да. Причем, думаю, что и здесь свою роль сыграло мое прошлое. Ведь руководители немецкой гимнастики прекрасно понимают, что тренеров, прошедших школу Озера Круглого в Германии очень мало.

- Встречаетесь с кем-нибудь из золотой барселонской команды?

- Да. Щербо, например, живет в Лос-Анджелесе, и если летит в Минск через Франкфурт, то обязательно останавливается у меня. Если ребята прилетают на турнир в Штутгарт, то приходят ко мне домой. Сидим, вспоминаем.

- Азербайджан сейчас - очень богатая страна. Если позовут работать на родину - поедете?

- Не исключаю такой возможности. Кто знает, как дальнейшая жизнь повернется. Но сейчас у меня хорошая группа, я проделал определенную работу, которую обязательно надо продолжить. Бежать за большими деньгами было бы неправильно. Для меня важнее увидеть результат своей работы. Душу греет именно он.